Борис Караваев был колоритной личностью в алтайском футболе. Причем, любой, кто видел его игру в воротах, сразу же выделял Караваева как одну из значимых фигур на поле. В 15 лет его заметили в дворовом футболе и взяли во взрослую команду котельного завода "Авангард". Через год он стал уже основным вратарем "котельщиков". В 18-летнем возрасте его приглашают в юношескую сборную РСФСР, а на следующий год Борис - основной вратарь команды мастеров.

Столь быстрое восхождение было возможно только игроку одаренному, труженику, беззаветно преданному футболу. И не случайно, что через два года его приглашают в знаменитое тогда московское "Торпедо", где работал тренером великий Виктор Маслов. Кстати, именно в то время (в 1959 году) Виктор Александрович закладывал фундамент будущих грандиозных побед "Торпедо" в следующем году, когда команда впервые стала чемпионом Советского Союза. Поэтому Караваеву выпала редкая футбольная удача готовиться к чемпионату в великой команде с выдающимися игроками: Славой Метревели, Геннадием Гусаровым, Валентином Ивановым, Валерием Ворониным, Виктором Шустиковым, Николаем Маношиным и другими.

Но вот парадокс! Баловень судьбы, ее же волей полноценного футбольного счастья не обрел. Один из самых достойнейших футболистов Алтая каждый раз, когда гремели фанфары и раздавались награды, оказывался в стороне от торжественного события. Так было в Барнауле и Новосибирске, то же происходило и во Фрунзе... Почему так несправедлива судьба к тому, кто был наиболее причастен к успехам и становлению своих команд?

- Борис Сергеевич, ваш сын Олег пошел по вашим стопам и стал вратарем. Его карьера складывается удачно. А ваш отец любил футбол?

- Жизнь сложилась так, что Олег, также как и я, самостоятельно выбрал профессию вратаря. Всю жизнь шел своей футбольной дорогой. Олег начинал играть во Фрунзе, затем выступал в Хабаровске, Воронеже, Риге, а также за сборную Латвии. Кстати, он отстоял свои ворота в матче со сборной Дании (бывшую тогда чемпионом Европы 1992 года) - игра закончилась сенсационной ничьей 0:0. Потом по контракту уехал играть в Югославию, в Белград, но в это время началась война... Позже выступал на Кипре, в Германии. Сейчас с семьей обосновался в Цвиккау, работает тренером-селекционером. Какой-то особой своей заслуги в его успехах я не вижу, разве что гены.

Что касается моего отца, то Сергей Васильевич спортсменом не был и спортом не интересовался. В Барнаул мы попали из Ленинграда вместе с котельным заводом. Отец был классным специалистом и во время войны "стоял" на "брони". Эту бронь давали только тем, без кого невозможно было восстанавливать заводы, эвакуированные в тыл. Отец не воевал, но вряд ли это была льгота, которая продлевала жизнь. Напряженная работа с утра до позднего вечера позволила в 1942 году построить котельный завод в Барнауле, на котором трудились многие ленинградцы, а затем их дети.

Так между улицами Ленина и Калинина появился 3-й технический поселок котлостроителей. Здесь я рос, играл на футбольной площадке своего поселка с соседними. Основными соперниками были пацаны с 5-го стройучастка - дети меланжистов. Посещали мы и стадион энергетиков на Жилплощадке, что был за Домом пионеров. Нет ничего удивительного, что моей первой командой стала команда машиностроительного завода имени Ленина (так сначала назывался котельный завод). Для меня, подростка, жившего в двухэтажном шлакоблочном доме, обитом внутри дранкой, гонявшего тряпичный мяч, попасть во взрослую команду было тогда пределом мечтаний.

- У вас в архиве лежит фотография 1956 года, где есть такая подпись: "22 мая. Финал Кубка города. "Авангард" - "Динамо" - 5:1". Расскажите подробнее о своей команде.

- Наша команда в том году впервые выиграла Кубок и впервые же играла на первенство РСФСР с разъездами по городам Сибири. "Авангард" тогда серьезно укрепился. В его составе играли известные братья Чучаней, Пека Попов и Володя Кузьминых, опытные игроки из "Красного знамени" - Евгений Косарев, Георгий Шумаков и Евгений Елизов, динамовец Володя Жучков. Хорошо были известны фамилии Володи Блинова, Коли Савелова и Володи Говялиса. Эти ребята и составили костяк будущего "Урожая".

В том году в Новосибирске мы проводили очередной календарный матч на стадионе СКА. А там как раз проходило первенство СССР среди юношей. Тренер юношеской сборной Грачев заметил мою игру и пригласил остаться для тренировок в сборной. Наверно, это был мой шанс, который бывает у каждого спортсмена. Но я променял его на следующую игру "Авангарда" в Барнауле. Ребята отговорили: "Без тебя в сборной есть кому играть, а у нас ты - основной вратарь." А в 1957 году, когда Алтаю дали место в классе "Б", я уже был вторым вратарем, но недолго.

- В 1954 году, благодаря инициативе комсомола и партийным органам края, Алтаю предоставили возможность отличиться на футбольном фронте...

- Первый блин получился комом и мы заняли последнее место. У нас не было опыта выступлений на таком уровне, не хватало классных исполнителей. Было только желание играть. Даже Фомичеву трудно было за один год подготовить команду - отставание в футбольном образовании от соседних территорий было значительным. Нас считали за колхозников: раз "Урожай", значит и футболисты из сельских районов. В команде в основном играли "старики", а молодые футболисты только подходили к основному составу. Требовалось время и большая рутинная тренировочная работа.

- Как отнесся к неудаче своей команды Василий Сергеевич?

- Спокойно. Он очень много работал с нами - бывало, что и сам участвовал в игровых упражнениях. Очень любил бить по воротам. Удар у него был хорошо поставлен, хлесткий такой. И то, что основные успехи нашей команды пришли имено при нем - большая справедливость, результат его работы.

Кстати, поле на "Динамо" у нас тогда очень жесткое было, и на тренировках мне приходилось падать на грунт десятки, а то и сотни раз. Не спасали от ссадин ни тренировочный костюм, ни налокотники. Я тогда придумал увлажнять площадь ворот водой. Несколько ведер на землю вылью - и вперед!

У Толи Федулова удар очень мощный был, так он мне с 20-25 метров как из пушки стрелял! Тогда ведь не было качественных перчаток и травму можно было получить и на тренировке. У Бори Брыкина был более осмысленный удар и он редко бил мимо ворот, учитывал особенности расположения вратаря. Больше всех били по воротам на тренировках Крушняков, Федулов, Брыкин. Причем с разных дистанций. Поэтому они и в игре часто забивали. У нападающего хабаровчан Двоенкова был, пожалуй, самый сильный удар в регионе. Когда он пробивал штрафной, то разбегался на мяч метров с двадцати! У Николая Перевозчикова был очень хитрый удар, с подкруткой.

- Он великолепно закручивал мяч прямо с углового удара. Чем опасен такой удар для вратаря?

- Подкруткой. Рассчитываешь свой выход из ворот так, чтобы поймать или отбить этот мяч в верхней точке, а он сворачивает не долетая до нее, и по дуге попадает в ближний угол.

Мне очень нравилось играть на выходах из ворот: предугадывать, куда полетит мяч, то есть "читать" игру. Любил сыграть на опережение нападающему и в броске забрать мяч у него из под ног. Но это очень рискованная игра - можно получить травму от игрока, который борется за этот же мяч. Или от своего защитника, который спровоцирует голевую ситуацию у собственных ворот.

У нас линия обороны всегда была самым слабым звеном. Нападение - лучшее в зоне, полузащита - хорошая, а вот защита... Сколько раз Виктор Чучаней ставил меня в безвыходные ситуации! То слабо откинет мяч мне назад, то отдаст поперечный пас не глядя и "обрежет". Нападающий мяч перехватывает и выскакивает один на один со мной. Что делать? Только бросок в ноги - он может и спасет, а может и нет. Отсюда и непредвиденные травмы. Правда, Виктор неплохо играл головой, даже при его маленьком росте на равных боролся за мяч с рослым Двоенковым.

- В 1958 году "Урожай" с последнего места прыгнул сразу на третье. Можно ли это объяснить селекционной работой нового главного тренера команды Бориса Белкова?

- Отчасти. Москвич Белков привез из столицы целый ряд игроков: Галанова, Давыдкина, Михайлова, Савельева, Петрова и Решитько. Это позволило иметь хорошую скамейку игроков, но в составе постоянно играли только двое из них - в обороне Михайлов, в середине - Решитько. У нас уже появился опыт, свои бомбардиры - Крушняков и Федулов, которые были одними из лучших в Сибири. Пусть они были прямолинейными, но всегда заряжены на чужие ворота.

- Весной 1959 года Вы оказываетесь в Сочи на сборах московского "Торпедо". Это был один из первых случаев приглашения барнаульского футболиста в Высшую лигу...

- Получилось так, что тесть торпедовского нападающего Юрия Фалина увидел мою игру во время своей командировки в Барнаул. Этот любитель футбола работал одним из руководителей Центрального Совета "Урожай" в Москве. Вскоре торпедовцы меня разыскали, и я тайно покинул свою команду в надежде занять место Эдуарда Шаповаленко, призванного в ЦСКА.

Основным вратарем в "Торпедо" тогда был Денисенко, а за место его дублера я боролся с динамовцем Поликановым. Все складывалось удачно. Маслов поставил меня играть против ленинградского "Адмиралтейца" и не ошибся - мы выиграли. По всему было видно, что торпедовцы рассчитывают на меня. Однако, в Барнауле вскоре поняли, что я сбежал (или меня "украли"), и возвращаться не собираюсь. Тогда руководство "Урожая" предприняло отчаянную попытку вернуть меня через телеграммы и звонки в ЦК КПСС. По тем временам это было серьезной акцией, грозящей большими неприятностями, вплоть до дисквалификации. Но я думаю, что в "Торпедо" эту проблему бы решили, если бы нуждались во мне. Я был настроен решительно, но в судьбу вмешался случай. И я вынужден был вернуться домой. Понятно, что здесь все обрадовались...

- Маслов, наверно, обиделся, что потерял с вами время?

- Не то слово - он поставил на мне крест. И после этого больше не приглашал. На следующий год он пригласил в "Торпедо" моего одногодка вратаря Анатолия Глухотко из Сталинска (ныне - Новокузнецк). Он сразу же стал основным вратарем и вместе с "Торпедо" - чемпионом страны. Риск Маслова оправдался. В 1961 году "Торпедо" заняло 2-е место, а на следующий год - четвертое! Так бы Глухотко и продолжал играть там, но его призвали в ЦСКА, затем отправили в Севастополь, далее - в Ростов.

Естественно, что сочинские сборы в великой команде дали мне очень много, а главное - уверенность в своих силах. В том 1959 году мы в составе сборной Алтайского края играли в финальном турнире 2-й летней Спартакиады народов РСФСР, где заняли последнее четвертое место. Соперники оказались явно сильнее. Мы проиграли Кирову, Калинину и Воронежу. Но даже сам выход в финал Спартакиады был воспринят как большой успех. Победители получали звание мастеров спорта. Так в 1959 году я дважды вполне мог стать мастером спорта.

- Борис Сергеевич, но и в дальнейшем у вас были высокие показатели, вами интересовались очень хорошие команды...

- Предложения были всегда. В 1965 году, когда я играл за армейцев Новосибирска, наша команда вся могла стать сплошь мастерами. Дело в том, что армейцы заметили меня еще в 1962 году, когда наш "Темп" лидировал весь первый круг чемпионата. Командующий СибВО генерал Бакланов был очень амбициозным человеком и решил создать в Сибири лучшую военную команду, чтобы быстро вывести ее из класса "Б" в класс "А". Для этого нужно было призвать под свои знамена лучших молодых футболистов со всей Сибири (на Дальнем Востоке по этой части хозяйничали армейцы Хабаровска).

В 1961 году в Новосибирске вместо "Сибсельмаша" появилась новая футбольная команда СКА, с которой работал известный тренер Базовой. Уже в первый год армейцы Новосибирска и Хабаровска стали главными претендентами на победу в зоне. Но лучшими оказались дальневосточники. У новосибирцев был свой хороший вратарь Анатолий Хасаншин, но они решили взять и Бориса Караваева: не столько для того, чтобы иметь двух равноценных вратарей, сколько ослабить явного конкурента на победу в зоне - барнаульский "Темп".

В тот период в Новосибирске уже играли барнаульцы Золотухин, Акузин и Родников. Генерал Бакланов, понимая, что в его команде и так перебор с барнаульцами, решил не "дразнить гусей" и когда выдвигался по своему округу депутатом, обещал алтайским избирателям оставить Караваева до конца сезона в покое.

- И вот перед матчем в Новосибирске в раздевалку за мной пришел военный патруль из комендатуры. Мотивировка - "ввиду уклонения от воинских обязанностей". Силами команды мы этот патруль из раздевалки вышвырнули, чем обозлили его. Федулов даже нанес травму начальнику патруля. Футбольное поле было взято в кольцо.

В первом тайме я играл, а в перерыве заменился на Маринушкина. После чего, переодевшись, потихоньку скрылся со стадиона. Принципиальный матч был выигран со счетом 1:0. А перед этим мы в пух и прах разнесли у себя дома омский "Иртыш" - 5:1. Наша команда на всех парах неслась к первому месту.

После игры прямо у поля Маринушкин был взят под стражу и увезен в комендатуру. Подлог был обнаружен с опозданием и меня арестовали только на следующий день у себя дома в Барнауле. В наказание за это представление меня отправили в Омск на два месяца (июль и август 1962 года), где я со всеми на равных проходил курс молодого бойца. Но по случаю приезда в Омск команды из Высшей лиги - ленинградского "Динамо" меня отправили на усиление местной гарнизонной команды, которая и должна была сыграть с динамовцами. До этого ленинградцы обыграли "Иртыш" со счетом 2:1, а вот нам проиграли - 0:1. Меня "реабилитировали" и в составе сборной округа я провел еще два матча: в Новосибирске мы проиграли СКА 1:2, а в Омске "Иртышу" - 0:1. После этого я оказался в команде армейцев Новосибирска и успел сыграть за них в двух матчах чемпионата и в одном матче финальной пульки в Краснодаре за выход в класс "А".

- Борис Сергеевич, как в Барнауле отреагировали на этот "ход конем" генерала Бакланова?

- Видимо, это выбило из колеи наш "Темп" и уже следующий матч у себя дома он проиграл весьма средней команде Иркутска - 0:2. Затем постепенно растерял свое преимущество и закончил чемпионат на пятом месте. А вот армейцы заняли тогда в зоне первое место.

- Следующие два года "Темп" становился чемпионом, а вы играли за Новосибирск во второй группе класса "А" (аналог первой лиги), куда и стремились попасть барнаульцы...

- Три года подряд я играл за СКА в классе "А" (где играли все команды столиц союзных республик и чемпионы зон), из них два года - основным вратарем. Прошел великолепную школу футбола. В 1965 году во встречах на Кубок СССР мы обыграли бакинский "Нефтяник" (3:1) и киевское "Динамо" (2:1). И только в 1/8 финала в дополнительное время проиграли донецкому "Шахтеру" со счетом 0:2. На последней минуте основного времени Герман Апухтин хотел эффектно вколотить мяч в пустые ворота "Шахтера", но угодил в перекладину... Если бы мы тогда выиграли, то вся команда получила бы звание мастеров спорта.

В том году меня взяли играть в сборную РСФСР, капитаном в которой был барнаулец Борис Брыкин. Мы играли в Волгограде с бразильской командой "Фламенго" и матч тогда закончился со счетом 0:1. Мне для присвоения мастерского звания опять не хватило всего одного вызова в сборную: был введен возрастной ценз - 25 лет и не старше.

После службы в армии меня приглашали в "Арарат" (Ереван), "Шахтер" (Караганда) и "Алгу" (Фрунзе). Из Барнаула даже не позвонили и не позвали, а сам напрашиваться не стал. У жены во Фрунзе жила родная тетка, поэтому туда и поехали. В Барнауле тогда платили всего 120-140 рублей, а в "Алге" - намного больше. Столица Киргизии, любимцы публики, прекрасные условия, обещанная квартира, загранпоездки. Что еще нужно в 28 лет? Казалось, что играй да играй...

- В 1966 году "Алга" закончила сезон великолепным турне по Пакистану, после которого всем игрокам команды было присвоено звание мастеров спорта СССР. О вас в газетах писали, как о герое...

- В Пакистане в шести матчах было одержано шесть побед. Я пропустил только один мяч. Пакистанские футболисты того времени были очень тихничными, но физически слабее нас. Мы их просто перебегали, смяли, и у них даже не было сил, чтобы хорошо ударить из-за штрафной площади. Все эти навесы, свечи и "бабочки" я снимал легко.

Партийные и спортивные органы республики были очень довольны нашими результатами и весь основной состав "Алги" был представлен к мастерскому званию. Но в последний момент моя фамилия из этого списка была вычеркнута.

В декабре мы вернулись во Фрунзе и я начал требовать обещанное. Когда понял, что меня "динамят", то "объяснился" по-мужски с председателем спорткомитета республики, который и сулил все блага. В итоге вместо квартиры, мастерского звания и остальных привилегий я получил год условной дисквалификации. Все это не могло не сказаться на игре, а затем и на семейной жизни.

- А в пакистанском вояже вы были основным вратарем "Алги"?

- Да. Турне было очень сложным: игры проходили через день, в жару, при высокой влажности, так как играли, в основном, на побережье моря. Все матчи я отыграл полностью и лишь в одном, при счете 3:0, меня сменил дублер - Володя Удовиченко. Кстати, когда счет стал 3:2, тренеры вернули меня в ворота, так как игры были товарищескими и обратные замены разрешались.

- Как же вам в такой ситуации игралось дальше в этой команде?

- Не скрою, было очень обидно, трудно, и играть во Фрунзе как прежде не хотелось. Была депрессия, затем апатия, состояние опустошенности. Все это ускорило мой отъезд из Фрунзе. Сезон 1967 года не удался и в самом конце я получил предложение из Барнаула от начальника команды "Темп" Анатолия Федулова. Долго не раздумывал и вернулся в родной город.

- Как вас встретили в команде?

- Как родного, а болельщики - с воодушевлением. Два года (1968 и 1969) был основным вратарем "Темпа", а затем и "Динамо". Однако, в мае 1970 года (как раз в мой день рождения) у меня произошел конфликт с Федуловым. Причем, все началось буквально перед началом матча со спартаковцами из Йошкар-Олы.

Тогда команду принял тренер из Москвы Анатолий Родионов, который привез несколько новых игроков. Среди них был и молодой вратарь из московского "Динамо", чемпион Европы среди юношей, мастер спорта Олег Иванов. Понятно, что московский тренер звал его в Барнаул не на лавке сидеть. Но просто так отдавать место в основном составе я не собирался, конкуренция была жесткой.

В день игры Родионов называет состав и меня под первым номером. Настроение у меня было боевым и я спокойно готовился к игре. В это время Олег Иванов пригрозил тренеру, что если он не поставит его на игру основным вратарем, то он уедет домой. И Родионов "дрогнул". Федулов же, вместо того, чтобы вмешаться в ситуацию, обвинил меня в том, что я плохо готовился к матчу: не спал, а где-то "шарился", уезжал с базы домой. Чтобы не оправдываться за эту замену, он и "наехал" на меня. Так я в свой день рождения оказался на лавке, а Иванов стал основным вратарем.

На самом деле я никогда не нарушал режим. У меня была своя система подготовки к матчу. После обеда спал или гулял по лесу, собирался внутренне. За полчаса до игры съедал маленькую шоколадку, чтобы убить легкое чувство голода, и выходил на разминку. После начала матча просил своих игроков сразу же откатить мне мяч: брал его в руки, стучал несколько раз об землю и сильно выбивал за центр поля. Так я себя успокаивал и настраивал на игру.

- А из чего возникают вратарские ошибки?

- Прежде всего из-за отсутствия игрового опыта, а следовательно и мастерства. Также от невнимательности, нерешительности, самоуспокоения, расслабленности, неправильной оценки игровой ситуации, погодных условий. Бывает, что и защитники "способствуют" этому и вратарь не успевает перестроиться. Но вряд ли это можно назвать его ошибкой.

Однажды на стадионе "Динамо" центральный защитник "Иртыша" забил мне гол чуть ли не с центра поля. Он сделал навес на штрафную площадь, а я вышел из ворот, чтобы забрать мяч в руки, но неожиданный порыв ветра резко изменил направление полета мяча и снес его в ворота.

В современном футболе большое значение имеет рост вратаря. В наше время было много невысоких, но достаточно надежных голкиперов, играющих за счет выбора места в воротах, понимания игры. Некоторые из них даже играли в сборной страны - Алексей Хомич, Владимир Маслаченко, Анзор Кавазашвили. В современном футболе это, наверное, невозможно: сейчас появилось очень много футболистов, отлично играющих головой. Мне, вратарю среднего роста, сейчас было бы очень тяжело. Вот у сына рост 185 см, и проблем на "втором этаже" у него не было. Нравился мне вратарь томичей Сергей Демерджи - высокий, атлетически сложенный, бесстрашный.

- Демерджи своеобразно играл на выходах, далеко выбивая кулаком мяч, если его трудно было поймать. Говорят, что так играли вратари 40-50-х годов. Однажды Сергей, выбивая мяч ударом кулака, отправил в нокаут Федулова. У вас же была рациональная манера игры, в которой самым главным качеством считалась надежность. Поэтому вас и называли сибирским яшиным...

- Очень громкое, но приятное сравнение. Мне часто приходилось играть против умелых нападающих, так как я три года выступал в первой лиге. Барнаульские любители футбола тогда могли только мечтать, чтобы их команда пробилась в первую лигу. Конечно, в классе "Б" такие нападающие, как Брыкин или Федулов были заметны. Но им было проще забивать там, а не в первой лиге, где форварды были и хитрее, и техничнее, да и сложных для вратаря моментов создавали больше. Тогда против армейцев Новосибирска играли "Даугава" (Рига), "Арарат" (Ереван), "Жальгирис" (Вильнюс), "Заря" (Луганск), "Кайрат" (Алма-Ата), "Ростсельмаш" (Ростов-на-Дону), "Карпаты" (Львов), "Шинник" (Ярославль), "Днепр" (Днепропетровск), "Кубань" (Краснодар), "Динамо" (Ленинград). То есть команды, против которых барнаульский "Темп" (а затем и "Динамо") никогда не играл. Поэтому я быстро рос в игровом плане.

- Можете вспомнить кого-то из известных футболистов, игравших против вас?

- Их было очень много: Каминский, Квочкин, Сегизгабаев, Кульчицкий, Зелькявичюс, Исаев, Коротков... Когда я выступал в "Алге", то в нашей команде играли Михаил Тягусов, Геннадий Мерзликин, Борис Стрельцов, Петр Шубин - целое созвездие известных игроков! Был знаком со многими знаменитыми тренерами: Келлером ("Кайрат"), Фальяном ("Арарат"), Бесковым ("Заря"), Костылевым ("Кубань"), Зубрицким ("Днепр")... От тренера, кстати, очень многое зависит: у авторитетного тренера порядка в команде больше, класс игры всегда быстрее растет, поэтому и результат всегда будет.

- Почему вы не стали играть дальше? Ведь для вратаря 32 года - средний возраст...

- Я хотел закончить выступления в Барнауле, в своей команде. В других командах продолжать карьеру вратаря я не хотел. А играть в заводских командах самолюбие не позволяло. Так и ушел из футбола в свой день рождения, не прощаясь и не оглядываясь...

Валерий ЛЯМКИН