Главная страница ХК МОТОР Барнаул
Архив
 Архив >  Люди алтайского хоккея >  Геннадий Михайлович Роганов


ГЕННАДИЙ МИХАЙЛОВИЧ РОГАНОВ


Наш хоккейный маэстро


Геннадий Роганов
Фото начала
1950-х годов
Геннадий Михайлович Роганов

Родился 8 июня 1933 г.
С 1955 года играл за барнаульский "Спартак". В истории "Мотора" является вторым старшим тренером после Соколова Б.П. Возглавлял команду в течении 6 сезонов в классе "Б" с 1960 по 1965 гг.

Геннадий Михайлович Роганов - один из наиболее известных алтайских спортсменов - игровиков 50-60 годов. Он долгое время блистал своим мастерством, и мало кто знает, что он был не только прекрасным спортсменом, но и человеком большой души, готовым в любую минуту придти на помощь товарищу, повести за собой. Спортсмен, для которого честь коллектива не была пустым звуком. Когда Гена Роганов учился в девятом классе, тяжело заболела его мать, а отцу-фронтовику ампутировали обе ноги. Старшие братья - Анатолий и Семен - были в армии. И на руки Генке свалилось все их нехитрое хозяйство. И дом, что стоял завалюхой на 10 Алтайской улице, да младший двухгодовалый брат - Юрка и сестра, которая училась тогда во втором классе. Хлебнули они тогда и щей пустых, и хлеба серого ели не вдоволь. И пошел тогда Генка работать кочегаром на паровоз...

- Трудно было тогда, Геннадий Михайлович?

- И сейчас нелегко. Ну, а тогда все неожиданно так произошло, и кончилось мое детство, хотя и его-то у меня толком не было. То война - я ведь с 1933 года рождения: все детство почти на войну и пришлось. Потом - нужда кромешная. Я даже до семнадцати лет на коньках не умел кататься...

- Вас же в высшую лигу приглашали играть, за "Локомотив"!?

- Это уж в 62-м году было, а я про 50-й рассказываю... Не было у меня, тогда коньков. Я тогда в 42-й школе учился (нынешнее здание школы N 86) и помню, как нас тогда собирал играть в хоккей с шайбой Николай Алешин. Сам-то он был из Москвы (Мастер спорта по футболу. Еще до войны играл в высшей лиге за московские команды "Крылья Советов" и "Профсоюзы-2", а после войны - за "Крылья Советов" Москва и "Крылья Советов" Куйбышев. В Барнаул был приглашен в 1949 году тренером команды Меланжевого комбината "Красное знамя", участвующей в Первенстве РСФСР по футболу в 1950 году), видно, играл там - раз был уже тогда мастером спорта! Энтузиаст хоккея он был большой. Ну а тогда о шайбе-то никто не знал. Он потихоньку стал делать набор. Брал в основном пацанов 8-9 классов и объявлял тренировку в разных местах: приучал к занятиям, ну и, видно, разнообразие в этом какое-то видел. Помню, тренировались мы на льду озерка, где сейчас находится кинотеатр "Алтай" - там рано вода замерзала. Да, не доезжая Лебяжки, тоже озеро было, и там лед пробовали. На речке - Барнаулке катались, а уж как мороз ударил - на большом поле "Локомотива". Вот в ту зиму (1950-51 гг.) я и стал брать Толькины (брата) коньки, тогда он в поездке был (тоже на паровозе). За одну зиму и научился кататься. Ну, а от Тольки-то попадало за коньки, конечно. Хотя я их брал незаметно и так же оставлял: как они стояли и раньше. Он все равно обнаруживал, что я их здорово затупил. Теперь-то я понимаю, что Алешин был не простым энтузиастом, а человеком, умевшим разбираться в людях: отмечал, в основном, он пацанов по игровому мышлению. Говорил, что на коньках мы кататься рано или поздно научимся. Защитную форму нам свою показывал, по нынешним временам, примитивную: фибровые прокладки, кожанки, палочки - она мало спасала, если в игрока попадала шайба после сильного броска. Такую же форму получили и мы от спортивного общества "Искра", где работал Алешин. Это по его инициативе мы делали импровизированную хоккейную коробку из невысоких бортиков для хоккея с мячом. Такие тренировки мы устраивали на хоккейном поле "Локомотива", и посмотреть их собирались несколько сот болельщиков. Они одобрительно гудели, если замечали удачные действия хоккеистов. А шайба почти не покидала пределы площадки, хотя бортики были и не высоки: потому, что никто не владел искусством броска.

- А как действовал на площадке Алешин? Какой он был: молодой или старый? Чем обязан ему барнаульский хоккей?

- На вид Алешину было 33-34 года, рослый, физически крепкий спортсмен, красивого телосложения. Обращался с шайбой он очень легко, и я впервые увидел именно у него по- настоящему сильный бросок. Для барнаульского хоккея он сделать ничего не смог, потому что быстро понял, что здесь отношение к хоккею с шайбой более, чем прохладное. А для меня он, конечно, сыграл определенную роль учителя и сумел привить мне любовь к хоккею. На следующий год мы Алешина в городе уже не видели...

- А когда вы стали играть в хоккей?

- На следующую зиму, когда поступил работать кочегаром на паровоз, в локомотивное депо, то стал играть в их хоккейной команде, где спортивным лидером и душой коллектива был Петр Афанасьевич Мельников. Но играли только в хоккей с мячом и футбол, а шайбы не было в городе почти до 1955 года. Так вот, этот Мельников был кумиром барнаульских болельщиков. Посмотреть его игру собиралось очень много людей. В русском хоккее он был полевым игроком и имел огромной силы удар: мог поразить ворота почти с центра поля, а в футболе он был знаменитым вратарем, и его одно время приглашали даже в московский "Локомотив". Он мог из своей штрафной площадки ударом кулака выбить мяч метров на пятьдесят вперед! "Три года я играл в "Локомотиве" и в футбол, и в хоккей, а затем перешел в "Динамо". Там была сильнейшая команда "русачей". Особенно сильно играли Александр Ефанов, Петр Попов, Виктор Комаров. У Ефанова были такие высокие "канадские" коньки, на которых он за счет своей техники катания мог обыграть по 5-6 человек. Очень красиво катался и Пека Попов. Кроме Ефанова, все остальные катались на "дутышах".

В 1955 году нас всех молодых хоккеистов собрали в "Спартаке", где была организована команда по хоккею с шайбой. Тренером был назначен Василий Фомичев. Конечно, у него опыта тогда как у тренера не было никакого. Сам он хоккеистом не был, но авторитет имел и дисциплину в команде наладил. И той же зимой мы поехали в Новосибирск на зональные соревнования, где выступили неудачно, а могли лучше сыграть. Но наш лучший "шайбист" Володя Чернов "загудел" после первой или второй игры, а без него мы были уже не командой, хотя в ней тогда играли вратари - Алексей Полосин и Владимир Незнамов, защитники - Владимир Гальченко и Аркадий Твердых и нападающие - Иван Басманов, Александр Немировский и Петр Попов.

Трудное тогда время было: клюшек мало было и их очень берегли. Проблемы с этими клюшками из березы были большие еще лет десять. Ломались они очень быстро, хотя каждый готовил их себе на игру по три-четыре штуки. И все равно не хватало их: бывало, что другая смена на лед выходит и берет клюшки у тех, кто только что еще был на льду. Клюшка могла сломаться от любого сильного броска, остановки шайбы. Когда уже в середине 60-х годов я сам стал работать тренером с детьми в "Моторе", то и там это было проблемой номер один. Клюшек было мало, и приходилось давать советы родителям занимающихся у нас детей выпиливать на заводе из фанеры "перо" для клюшки. Ребята постарше сами себе их мастерили. Это уж потом буковые клюшки стали поступать в город. А так, до смешного доходило, когда на установке перед календарной игрой хоккеистам команды класса "Б" говорили, чтобы они аккуратнее обращались с клюшками, потому, как их мало. И упаси бог - не "щелкать" шайбу, а стараться бросать.

- Как "Спартаку" удалось занять третье место в Омске на зональных соревнованиях в 1956 году?

- В основном заслуга была в этом Владимира Чернова и то, что все соперники наши на этом турнире были примерно одного игрового уровня, исключая новосибирские команды, чья подготовка была явно выше. Ну и сказалось то, что мы все-таки стали больше тренироваться, хотя игровой практики у нас и не было.

- Кроме хоккея, мы знаем, вы еще довольно успешно играли в футбол.

- Да, когда была организована футбольная команда мастеров - "Урожай", я отыграл в ней сезон довольно успешно, но так как я учился в это время в технологическом техникуме, мне приходилось еще думать и об учебе. Так вот, весной 1958 года, когда наша команда поехала в Ташкент на сборы, я выехать с ней не мог - нужно было делать курсовую работу. Из-за невыезда меня Фомичев и отчислил из команды. Я остался в стороне от футбола, и тут тренер футбольной команды барнаульского "Спартака" Виктор Павлович Соколов пригласил мена к свою команду, и мы пошли с ним к председателю спортобщества "Спартак" Черникову. Ввиду исключения, а также из тактических соображений, что, не дай бог, меня кто-нибудь перехватит из другой команды, они предлагают мне зарплату, в два раза превышающую зарплату футболиста "Урожая" - 2800 рублей, "старыми", конечно. А я в это время только что женился, и от таких денег было бы отказываться просто глупо. Вскоре мы поехали в Канск, на зональные соревнования российского "Спартака", и заняли там первое место. Оттуда, сразу через Новосибирск, мы выехали в Горький на финал по "Спартаку", где были уже четвертыми. А туда как раз дубль московского "Спартака" приехал, ну и меня за сборную российского "Спартака", в игре с ними минут на 15 выпустили побегать. Видно, приглянулся им, и взяли меня в Москву на сборы команды российского "Спартака" вместе с барнаульцами - Стасом Хворовым и Гришей Смоленским. Целый месяц тренировались, и из тридцати человек, наконец, отобрали как бы лучших. К этому времени из всех сибиряков я один и остался. Сыграл контрольную игру против команды класса "Б" из Мытищей и, наверное, прилично. Довезли на ЦС "Спартака" в Могилев, а туда все спартаковские сборные приехали - всех республик. Да еще и тренеры московского "Спартака" приехали смотреть. Робости, помню, не было и играл, как мог. Москвичи первое место заняли, грузины - второе, ленинградцы - третье, а мы - четвертое...

После соревнований подходят ко мне тренеры московского "Спартака" и говорят: "Давай паспорт". Я говорю: "Зачем?" Они говорят: "Играть за нас будешь..." Я говорю: "Да вы что? Мне в Барнаул надо, там у меня жена, я в техникуме учусь". Они говорят: "В Москве будешь жить, дурачок. Там этих техникумов - море. В любой поступишь". И забрали паспорт... Я ночь не спал - все думал, а утром купил билет домой, а на оставшиеся деньги - два батона хлеба и пятеро суток ехал до Барнаула на поезде. Домой приехал - первым делом побежал на "Краснуху" (стадион "Красное знамя", что в парке БМК), узнал, что "Красное знамя" со "Спартаком" нашим играет. Кажется, на первенство края. Я на игру пришел, а меня как отца родного встречают. Ну я и вышел играть, а тут как раз ребята с "Урожая" пришли игру смотреть. А все уже знают про мои "гастроли". Юра Имаев и говорит: "Вся команда "Урожая" тебя ждет обратно". Я говорю: "Так Василий Сергеевич (Фомичев) меня выгнал". А Имаев говорит: "Я с ребятами поговорю, и мы это дело уладим...". И точно, вызывают меня в "Урожай" и говорят, что команде сейчас трудно, что нужно думать о спортивной чести города. Мы тебе даем шанс оправдать наше доверие. Говорят, ну прямо как сейчас по телевизору, Я говорю: "Вы что мне одолжение делаете?". А я к этому времени предложения имел не только от "Спартака", но и в Минск звали, и в Ставрополь... Везде отказал... В общем согласился я и уехал с "Урожаем" в поездку на Дальний Восток. Потом еще год за "Урожай" играл.

- Сейчас не жалеете? Ведь это были ваши шансы...

- Я об одном городе жалею - Лениногорске. Надо было в свое время туда ехать. Там в начале 60-х мне предлагали все, а зарплату - 600 рублей. Причем вопросы по команде там решались на уровне горисполкома, директоров шахт. А у нас, помню, как сам тренером был, в команде мастеров класса "Б", нашем "Моторе", когда начинаешь приглашенных хоккеистов устраивать на завод, то сам прячусь от начальников цехов. Тогда ведь как было: устраиваем в цех, он немного поработает, чтобы средний заработок был - освобождаем от работы - и на тренировки. Сначала этот "номер" проходил, а потом, когда я приводил в цех очередного хоккеиста, то начальники, увидев меня, его уже не принимали. Поэтому я давал "наколку" ребятам, а сам прятался и запрещал им откровенно говорить: кто они, откуда и зачем здесь.

- А с какого года вы на моторном заводе?

- С 1959 года. Я туда пришел раньше, чем хоккейную команду "Спартака" передали на завод. В шайбу-то у меня хорошо получалось, а когда вопрос по "Спартаку" стали решать, какому предприятию его передать, Вадим Петрович Стариченко (председатель краевого спорткомитета) и сказал: - "А что мы, собственно, решаем? Роганов на моторном заводе работает. Вот и пусть там команда мастеров будет". В то время уже произошло разделение: футболисты уже ушли из хоккейной команды и в "Моторе" играла, в основном, молодежь. Всеми вопросами по команде в то время занимался не Карпенко, который был тогда начальником отдела кадров, а Лев Наумович Зельвин, работавший заместителем директора по снабжению. В частности он сразу дал мне добро на получение квартиры, принял на завод Бориса Брыкина, братьев Сопряковых для того, чтобы укрепить и футбольную команду. Старшим тренером же хоккейной команды пригласили бывшего московского спартаковца Бориса Соколова, который наладил тренировки и проводил занятия на таком уровне, выше которого я не видел до самого класса "А". Однако, команда наша в то время всерьез не могла конкурировать с другими в своей зоне, и мы заняли последнее место, не набрав ни одного очка. Ушел из команды и Соколов. А на следующий сезон "Мотор" возглавил уже я.

- И долго вы его возглавляли?

- Шесть лет, а затем перешел на работу в ДСШ.

- А как у вас складывались отношения с Карпенко?

- Очень сложно. Меня в конце 50-х годов в рубцовскую команду "Торпедо" звал играть их директор АТЗ Владимир Васильевич Поляков. Я вежливо пообещал подумать. А потом, на следующий год, когда я оказался на моторном заводе, неожиданно для меня туда назначили нового директора - Полякова. Поэтому и вопрос о моем переходе в "Торпедо" сразу отпал, хотя, откровенно, я туда и не собирался.

Я это рассказываю к тому, чтобы показать, что Полякову я действительно нужен был. Карпенко же не нравилось то, что не он занимается командой, а Зельвин. и он потихоньку начинает, того "сплавлять" через Полякова. На планерках Поляков все чаще стал говорить Зельвину, что тот является зам. директора по снабжению и должен заниматься своими прямыми обязанностями. И дело кончилось тем, что Поляков отдал распоряжение заниматься командой Карпенко.

Я в то время был играющим тренером "Мотора" и мне уже тогда стало не нравиться то, что Карпенко стал давать инструкции и мне: как нужно работать с командой. И он не обострял со мной отношений лишь потому, что я нужен был ему не как тренер, а как хоккеист. Однако ему не нравилась моя жесткая позиция с первых дней, как я принял команду, тем более, что мне в ту пору было только 27 лет.

- Это в то время вас приглашали в московский "Локомотив"?

- Чуть позднее, в декабре 1962 года, когда они приезжали к нам на товарищескую игру. Москвичи были в то время очень крепкой командой высшей лиги, а наша второй год подряд играла лишь на первенство края, так как мы потеряли место в классе "Б". За "Локомотив" тогда играли такие мастера, как Виктор Якушев, Виктор Цьшлаков и Валентин Козин. На равных играли с такими командами, как московский "Спартак", ЦСКА и "Динамо". Ту игру мы проиграли - 0:9. И сразу после матча я уехал домой. Через несколько дней я узнал, что после игры они меня искали, а не найдя, просили передать свое предложение через Бориса Кузьминых, нашего хоккеиста. Борис передал суть разговора Карпенко, а тот строго запретил ему говорить мне об этом. Москвичи однако узнали мой адрес и прислали вызов с указанием условии перехода: квартира в Москве - сразу, ну и зарплата приличная, но я не поехал. Потому что узнал об этом только летом: Карпенко не хотелось терять ведущего хоккеиста.

- Геннадий Михайлович, а вы болели "звездной болезнью"?

- Нет, не пришлось. Я же в достатке-то не жил: своя семья, да и родители оба больные были - помогать нужно было. Писали о нас тогда мало, но меня знали многие. Приятно было, что меня замечали, что пользовался авторитетом в хоккейных кругах. Это помогло мне и потом, когда стал тренировать пацанов. Юрий Михайлович Величкин стал работать с командой мастеров класса "Б", а мне передал свою группу ребят 1948-50 годов рождения, да я сам набрал еще три группы: 1951-52, 1953-54 гг. рождения и подготовительную. Загорелся работой сразу и по восемь часов на льду занимался ежедневно. Несколько лет поработал и понял, что все интересуются только командой мастеров и особенно - Карпенко. Я ему и говорю тогда: "Юрий Михайлович, сколько можно работать в таких условиях? Все внимание команде мастеров, а детям - ноль. На турниры не выезжаем - не даете денег, клюшки - сами делаем. форма - рваная, на тренерские семинары или учебу не посылаете. Мы же, тренеры-самоучки: что сами умеем, то и показываем. Так же нельзя". А он на меня обозлился еще из-за Вити Волынкина (сейчас главный тренер барнаульской футбольной команды "Динамо"): "Ты, говорит, зачем его в "Темп" на футбол отдал?" А у Волынкина очень хорошо получалось и в хоккей, и в футбол. Его даже уфимская команда из первой лиги "Салават Юлаев" к себе звала, но он решил играть в футбол. Я разозлился и говорю Карпенко: "Если не можете с людьми работать - работайте сами". И ушел работать на завод. С тех пор и работаю на моторном заводе. Сейчас работаю старшим контрольным мастером, в седьмом механическом. Работа нравится, более спокойно и на душе, да и зарплата хорошая. Жалко, конечно, что от хоккея отошел. Потом ребятишек своих встречал - Славу Бугорского, Колю Тельтевского, Серегу Горбунова... Тоже жалели, что я ушел на завод.

- И больше в хоккей вы не играли?

- Почему? Еще в 49 лет в русский хоккей за завод играл. Убежать-то уже не убежишь, а пас-то всегда отдавал. Из-за друга - Николая Перевозчикова, только и играл. Он тренером был на заводе и сам играл. На коньках-то он не очень, чтобы, здорово, но "стандарта" пробить - штатный забивала. Был он известным футболистом в Сибири, и все его знали. Очень разборчивым был в знакомстве: не каждому руку подавал и меня всегда ругал, если я с каждым встречным здоровался. Говорил: "Не распыляйся. Держи свою марку первоклассного спортсмена". Беззлобный был и никому никогда ничего плохого не делал. Потом, когда умер он, остался у меня один только друг - Леонид Коростелев. Как и я - хоккеист. Типично русского открытого характера. Очень обязательный, по спортивному злой был, когда еще играл: костьми ляжет, но пройти сопернику не даст.

- Геннадий Михайлович, вы игрок созидательного плана, но и забивали довольно часто. Какие интересные шайбы, заброшенные вами, помните?

- В Сталинске в 1957 году бросил по воротам "Металлурга" не сильно, но расчетливо, а их защитник клюшку под бросок поставил, и шайба изменила направление, и скорость ее погасла. А вратарь шайбу эту потерял из поля зрения и заметался. В ворота обернулся - нет ее там, а она потихоньку в это время у него между коньков уже скользила. Он повернулся и вперед посмотрел и опять ничего не увидел, а болельщики их уже смеются. Тогда он только понял, что шайбу пропустил между ног...

Еще один курьезный случай произошел в Красноярске, где я забросил шайбу в ворота, на которых висела футбольная сетка. Она же длинная. Часть ее на хоккейные ворота повесили, а остаток кучей сложили в ворота. Вот шайба и угодила туда. Судья искал ее долго, но не нашел. Мы тоже не нашли. Смотрим, а судья уже и не засчитывает гол, раз шайбу не нашли. Тогда Шуня (Александр) Немировский со скамейки запасных выскочил и побежал к воротам и растянул эту сетку из ворот неводом и шайбу нашел. Охота же ему было! Гол засчитали...

- А самый красивый гол?

- А я только красивые забивал (смеется). Ну, а самый чудесный в Омске забил, когда Соколов у нас тренером был. Из-за своих ворот выехал с шайбой, обыграл омских нападающих, прошел три зоны, обыграл их вратаря и в пустые ворота шайбу им завез.

- Вот вы со многими вместе играли и говорили, что шайбу в 50-х годах наши игроки бросать не умели. Кто первым освоил этот прием?

- Первым освоил Иван Басманов. Он мог шайбу забросить очень высоко, даже через забор стадиона. Потом я научился, и Александр Немировский, Володя Гальченко и Аркаша Твердых хорошо бросали, Алексей Алехин.

- А катание лучше всех у кого было?

- У Саши Немировского. Вообще, все трое Немировских: Шуня, Юра и Вака (Валерий) были очень талантливы и хоккей давался им легко.

- Геннадий Михайлович, что вам дал хоккей?

- Я нашел себе в молодости любимое занятие, сумел проверить себя и доказать себе, что я стою как игрок и как человек. Хоккей принес мне, не побоюсь громкого слова, спортивную славу в городе.

- Что бы вы хотели пожелать молодым хоккеистам?

- Никогда не унывать, не терять надежды на лучшее будущее, чаще шутить. Людей, которые умеют поддержать хорошее настроение в команде, всегда любят и прощают им слабости. Успехов вам, ребята!

Беседовал Валерий ЛЯМКИН


Сайт болельщиков хоккейного клуба "Мотор" Барнаул, 1998-2006.
При использовании информации, размещенной на сайте, ссылка на источник обязательна.
Контактные адреса команды разработчиков сайта.