Самохин Василий Анатльевич Защитник барнаульского "Мотора" (1975-1982 годы). Родился 7 октября 1952 года. Воспитанник "Мотора" (тренер - Ю.Величкин). С осени 1982 года и до нынешнего момента является бессменным администратором команды. За 7 хоккейных сезонов в "Моторе" провел провел более 300 матчей. На хоккейной площадке был исключительно самоотверженным, быстрым защитником, отвечающим в интересах команды за нейтрализацию особо опасных и результативных нападающих соперника.

- А могло ли быть иначе, Василий Анатольевич?

- Задача любого защитника состоит в том, чтобы не допустить взятия ворот. Если "распустить" своего нападающего, дать ему возможность действовать, как хочется, то и жди беды. Из меня ведь не сразу получился настоящий защитник. У некоторых это быстрее происходит: в 17 лет в команду мастеров попадают и, если повезет, то и карьера складывается удачно. У меня до 17 лет все было как и у всех - детская, юношеская, молодежная команды, а затем уже сборы с командой мастеров.

В 1969 году я в основной состав не пробился. Пришлось идти играть в барнаульский "Шинник", где тренером был Владимир Михайлович Фролов. Эта команда довольно удачно играла на первенстве города и края. А когда она развалилась, то большинство игроков перешли в "Полимер", к тренеру Леониду Васильевичу Кулику. У него я играл до весны 1975 года. Как раз в это время "Мотор" под руководством тренера Юрия Владимировича Никонова занял последнее место в Восточной зоне. В команду был возвращен Борис Васильевич Кузьминых, который занял место Никонова. Кузьминых сразу же попросил Курзенева, работавшего тогда с юношами "Мотора", собрать наиболее перспективных молодых хоккеистов из местных. И тот сразу указал на меня. Так из "Полимера" я вернулся в "Мотор".

По складу характера и Кузьминых, и Курзенев были бойцами, и им нужны были такие же игроки. Видимо, я им приглянулся. Стали готовиться к сезону. При Борисе Васильевиче упор делался на атлетизме: со штангой работали очень много. В игре он большое значение уделял психологической подготовке: "уничтожал" тех, кто боялся единоборств, кто избегал объемных тренировок. Поэтому у нас выживали только настоящие "бойцы".

В то время у нас была очень дружная команда, которая не признавала авторитетов и отбирала очки у самых сильных команд. Помню, как мы обыграли новокузнецкий "Металлург" - 13:3! Регулярно обыгрывали устькаменогорское "Торпедо", карагандинцев, нижнетагильцев. А ведь эти команды тогда по подбору игроков, по условиям, были выше нашей. Чем сильнее команда играла против нас, тем сплоченнее играли мы. Обыграть такого соперника было делом чести.

У нас также были свои лидеры и в атаке, и в обороне. Коля Извеков играл за счет опыта, понимания игры, особо не бегал, но забивал регулярно. Иногда, не глядя, пустит шайбу - гол! Кистями, без замаха бросал, за счет техники. Или Максимыч (Владимир Курицын - прим. автора), Шлюнько, Лопатин - прекрасные "технари". Бугорский - великолепный бомбардир! Они дорожили шайбой, моменты не транжирили, как сейчас. И не "плакали", что их судьи "плавили". Если сейчас, хотя бы даже через раз, наши игроки использовали свои моменты, то и про судей бы забыли.

Начало 80-х. Василий Самохин (слева), Игорь Пономарев (в центре),
вратарь Сергей Кобылин (справа)

В обороне я играл вместе с Извековым, Евтушенко или Яковлевым. Все трое - колоритные игроки, умеющие не только обороняться, но и атаковать, забивать, а я их подстраховывал, оставался чуть сзади. Я знал, что обязательно догоню, если что. Как-то надеялся на себя. Не дай Бог выпустить своего нападающего из угла - да свои же на скамейке "сожрут"!

Против классных нападающих было тяжело играть, но интересно. Старался играть в пределах правил, но уж если не справлялся, тогда останавливал, чем мог, особо не стеснялся. Один или два раза хорошенько встретишь - уже не так быстро бегает. Некоторые дрейфили: просто шайбу в зону вбрасывали, а не шли в обводку. После силового приема сразу же стараешься шайбу подобрать и отыграться со своим партнером.

Когда не успеваешь "накрыть" нападающего, то приходится "садиться" под шайбу, себя подставлять. В то время мы шайбу буквально зубами ловили: у меня только на голове около десятка серьезных шрамов. Да и в "ближнем бою" тоже доставалось изрядно, так как обычно приходилось иметь дело с более крупными соперниками. Брови на два-три раза разбивали, голову пробивали, щеку "разваливали". Приходилось ведь и "размениваться" на значительные фигуры: тренер говорит, "Вася давай!", и идешь, завязываешься в борьбу, да так, чтобы обоюдное удаление было. Опасная эта работа. Бывает, что и не отмахнешься, и тогда свои спасают. Когда с Евтушенко в паре играл, то он следил за мной. "Ну, я пошел", - говорю ему. "Ну, давай, я смотрю", - отвечает. Извеков выручал - за счет своего авторитета, не давал меня добить. Особенно Кузьминых требовал так играть.

Однажды в Тюмени один мастер спорта мне как локтем засадил в конце игры, что меня тут же начали зашивать. На следующий день я въезжаю в него в пределах правил и он делает отмашку по зашитому месту, опять в ту же бровь. Этого я уже ему простить не мог. Через смену он вылетает с шайбой с разворота, а я его встречаю плечом в грудь... И его уносят на руках. Даже удаления не было, все чисто, как в правилах написано. После игры он мне спасибо сказал - зауважал. Пожали руки.

Еще был случай, когда одного известного орского нападающего так удачно "встретил", когда у него голова была внизу, что у него шлем расстегнулся и отлетел в одну сторону, а перчатки - в другую. Весь "разделся". Но обиды у него не было. Только посмеялись. Бывало и наоборот. Однажды в Ангарске припечатал к борту их нападающего. А тот сзади меня - кулаком. У меня аж искры из глаз посыпались! Его удаляют на две минуты. И получилось так, что когда его время закончилось и он из калитки выходил, я мимо на скорости катил. И как дал ему, что он опять в эту калитку улетел. Плечом ему попал серьезно, что надо было ему губы зашивать, а он мне в ответ фингал приличный поставил и бровь рассек. Драка получилась, а потом нас удалили и отправили зашиваться, вместо нас на скамейку для удаленных посадили запасных. Мы рядом сидели, у одного доктора зашивались.

Из-за того, что, в основном, занимался черновой работой, забивать приходилось редко. Но однажды забил три шайбы в спаренных матчах в Караганде. После второй шайбы в первой игре их вратарь ушел на замену. "Еще и ты мне забиваешь!" - говорит.

В Караганде и Усть-Каменогорске мне играть нравилось: там народ как-то более дружелюбный был, разбирался в хоккее. А вот в Ангарске и Хабаровске болельщики были какие-то агрессивные - чуть ли не к лавке нашей бежали, если какой-то конфликт на площадке. Там милиция всегда их отгоняла.

Но не всегда у меня так гладко получалось. В Усть-Каменогорске, бывало, их нападающие так закружат, что и позицию теряешь и со стороны выглядишь нелепо. У них всегда классная команда была, у них, в основном, и учились играть. Опять же Усть-Каменогорск был как дом родной. Мы до самых морозов свои домашние матчи там играли, так как в наш Дворец спорта редко пускали.

При тренере Михайлове я стал по совместительству администратором команды. А начинал постигать азы этой работы еще при тренере Кузьминых. Однажды он попросил меня, когда я был в отпуске на юге, захватить в Москве для команды партию белых чешских перчаток. Я их в багаж сдал, самолетом доставил. Это был мой первый опыт. Затем он меня ежегодно на заявку в Москву отправлял, а то и за формой. А при Михайлове меня уже "запрягли" основательно: и судей встречать, провожать, селить, кормить, и билеты на команду покупать, гостиницу и питание заказывать. А как судей приходилось встречать, если они из разных городов, разными поездами, самолетами прибывали? Бывало, что всю ночь их развозишь и провожаешь также. А тут еще играть надо. Толком не успеваешь восстановиться. А утром еще и на раскатку идти - у меня "волосы дыбом вставали". Потом меня в порядке исключения в день игры освобождали от утренней раскатки. Дадут таблеток, чтобы полегче себя чувствовал, и - вперед! После игры, конечно, очень тяжко было. Еле "отходил".

Таким образом я постепенно себя загнал физически и однажды утром у меня ноги отнялись. Проснулся и думаю: кто это у меня на ногах сидит? Встать на ноги не могу, не чувствую их, ползком... Привезли меня в железнодорожную больницу, там и лечился. Есть такое понятие - "усталось металла", когда и он не выдерживает. Пришлось заканчивать с хоккеем.

С 1982 года стал штатным администратором, да до этого еще года четыре совмещал. Почти четверть века получается! Сейчас работаем вдвоем, понятно, что полегче, но тоже забот хватает.

Интересно было работать при Киселеве, в 1984-1987 годах. При нем работали целенаправленно. У него все "кипело" в руках: каждому задание дает, с каждого спросит. Своим отношением к делу он всех заражал. При нем и в Северную Корею (тогда КНДР) съездили. Тогда начальником команды Валентин Васильевич Подолько был. Они наладили дело так, что мы стали вторыми в зоне. Когда в Корею поехали через Москву, они заставили всех одеть костюмы и галстуки. К нам из КГБ на инструктаж приходят и удивляются - откуда команда такая? Все одеты с иголочки. И отношение к нам сразу соответствующее. Дали наказ - чтобы только победы были. Приезжаем в Корею - чистота! В аэропорту ни одной спички на полу не увидишь. Жили бедно, но нас встречали по высшему разряду. На встрече Горбачева с Ким Ир Сеном, на центральном стадионе в Пхеньяне были: юбилей их революции отмечался.

Отыграли тогда все матчи на одном дыхании. Их "шеститысячник" был битком на всех матчах. Но "болеют" корейцы сдержанно, не так как у нас. Кстати, тогда мы выиграли все матчи.

В то время наша команда принадлежала Моторному заводу, была в штате профкома. Особых проблем по финансированию не было. Да и сам завод был заинтересован в том, чтобы команда была его: крайсовпроф делал отчисления заводу на содержание "Мотора". Ну и сами руководители пользовались привилегиями - в Корею тоже некоторые ездили, а позднее - в Финляндию.

Мне по работе приходилось мотаться часто, то в Москву, то в Ленинград, то в Узбекистан, чтобы подготовить место сборов и т.д. Приходилось "влазить" в "шкуру" администратора постепенно, преодолевая себя. Чтобы что-то быстро получить или отправить, нужно было какой-то презент подарить. В основном, за свои деньги, так как эти затраты не предусматривались авансовым отчетом. Тому бальзам горноалтайский сунешь, другому - облипиховое масло, бутылку коньяка или духи. В таких случаях навык нужен: надо знать, кому дать и сколько. Меньше дашь - обидится, а больше - уже в следующий раз меньше этого дать нельзя будет. Я же не сын миллионера. Договоришься в аэропорту, бывало, с девчонками. Они пропуск с "красной линией" дадут - и вперед. Грузишь инвентарь чуть ли не с трапа в машину. На погрузке в складе тоже надо быть рядом, а то нагрузят на сумму то, что не надо, а им от этого нужно избавиться. Получил - распишись, а деньги - на ветер... такое у многих бывало, а я уже на их горьком опыте проверял, перепроверял, пересчитывал. Что-то берешь, а что не нужно - стараешься от этого избавиться. Опять же нужно знать психологию человека. К незнакомому сразу не подходишь, посмотришь на него со стороны, послушаешь, как с ним разговаривают, как он... Анализируешь, а уж только после этого вступаешь в контакт. Самое главное для администратора - найти общий язык с любым человеком.

В 90-х годах, когда завод отказался от команды, настали тяжелые времена, мы получали крохи, зарабатывали сами. Те команды, которые вовремя "перестроились" под наступившие времена, ушли под крыло или заводов-гигантов или областного бюджета. Мы же продолжали пытаться выжить сами. Было упущено время, и только к 1998 году на нас обратили внимание, когда мы замахнулись на Высшую лигу. Здесь, конечно, огромная заслуга была губернатора края Александра Сурикова и президента клуба Вячеслава Бугорского. Собственно благодаря им и прогрессирует команда.

Всю свою сознательную жизнь я провел в хоккее, люблю его, свою команду. Всегда стремился хоть чем-то помочь ей. Думаю, что и еще буду помогать долгие годы.

Василий Анатольевич Самохин - живая история "Мотора". Человек, который во все времена пользовался непререкаемым авторитетом. В трудные минуты всегда помогал чем мог. Помню один удивительный момент, когда команда выезжала в Новокузнецк на матчи с прокопьевским "Шахтером" и между хоккеистами и тренерами произошел конфликт. И тренеры отказались ехать с командой, вернулись домой. Так вот, когда я приехал в Новокузнецк, чтобы вникнуть в суть конфликта, тренерское место занял Самохин. Оба матча "Мотор" провел на большом эмоциональном подъеме, выиграв их со счетом 9:1 и 4:1. И в этих победах немалая заслуга была Василия Анатольевича, нашедшего в критический момент нужные для успеха слова.

Валерий ЛЯМКИН