Так называется статья покойного ныне журналиста Александра Тимофеевича Машкина, известного также читателям более позднего периода под литературными псевдонимами - Тим и Днепрова. Опубликована она была 29 декабря 1968 года в газете "Молодежь Алтая", где постоянно и работал известный спортивный журналист города и края.

"Несколько минут назад закончился матч. И, несмотря на то, что хозяева поля ушли от поражения буквально на последних секундах (от авт.: второй матч со "Спутником" 16 декабря 1968 г.), в тесной, какой-то необжитой раздевалке тихо - ни радости, ни уныния. Разбросаны по полу, висят на крючках хоккейные доспехи, приткнулись по углам копья - клюшки. Изредка сюда доносится вопль: "Воды! Горячей!" Это современные рыцари изгибают свои разгоряченные на ледяном ристалище торсы под замораживающими струями душа и, сквозь зубы клянут дирекцию стадиона "Мотор".

Проходит 10-15 минут, и комната пустеет. Остаемся втроем - старший тренер "Мотора" Анатолий Сорокин, комсорг команды защитник Борис Ушаков и автор этих строк. Думалось так: несколько вопросов по матчу, а получилось...

Они сидели рядышком, опытный тренер и молодой защитник, делающий первые шаги в большом спорте. Сидели, опустив головы, усталые, неулыбающиеся. Скупо роняли слова. И такое их поведение в общем-то было понятным. "Мотору" хвалиться нечем. Странным было другое. Отношение к сказанному - взволнованное у наставника и очень спокойное, я бы сказал - эпическое, у игрока.

Сорокин: - Не умеют мобилизоваться, много играют индивидуально.

Ушаков: - Вроде собираемся на игру, но как пропустим гол...

Сорокин: - Все время напоминаю - не выключайтесь, не расслабляйтесь на площадке. Минуту проводите на ней - отдайте все! Не выходит.

Ушаков (этак философски): - Не приучили работать. В классе "Б" было по-другому.

А ведь команда не первый сезон в классе "А" (от авт.: полтора сезона), пора бы и приучиться. В чем же видят причины нестабильной игры тренер и комсорг команды? Четкого, определенного ответа я так и не получил. Но суммируя все сказанное в этот вечер, можно сделать некоторые выводы.

Когда в прошлом сезоне моторостроители заняли далеко не призовое место (от авт.: последнее), особых нареканий это не вызвало. Первый сезон в компании сильнейших. Как говорится, не успели обкататься. Никто, естественно, не ожидал могучего взлета и в этом сезоне. Настоящим любителям спорта известно, что игровой ансамбль складывается не сразу. И разговор сегодня идет не о месте, хотя и приятно было бы видеть свою команду все-таки в верхней половине таблицы: Речь о почерке команды, о возможностях и их осуществлении.

Так случайны ли разительные скачки в игре "Мотора"? Что это? Неумение или нежелание играть? Скорее всего, второе. Многие игроки не хотят (а не потому, что не приучены) трудиться, не желают совершенствоваться. Считают, что и так обойдется, особенно сейчас, когда команда испытывает острый дефицит в игроках.

Человек, который любит свое дело, отдает ему всего себя. Что же моторостроители? Стоит тренерам во время тренировки отвлечься - и, считай, что многие хоккеисты задание не выполнят. Откуда такое отношение к игре, тренерам, товарищам у молодых ребят: Гуляева, Евтушенко, Титова и некоторых других? На этот вопрос комсорг Ушаков, подчеркиваю - комсорг, ответил так: - Я за себя могу ответить - тренируюсь, а за остальных сказать не могу.

Итак, еще одна причина - комсомольская группа команды бездействует. А о том, что одиннадцать человек комсомольцев - это сила, говорить не приходится. Вспомните Анатолия Фирсова, комсорга сборной страны, собрания комсомольцев, которые подчас решали, быть или не быть.

В "Моторе" таких разговоров начистоту не было. Забыта здесь и сила стенной печати. Все недосуг. Отсюда расхлябанность, несерьезное отношение к своим обязанностям.

Нельзя не сказать об отношении к команде на моторном заводе, который "Мотор" представляет в первенстве СССР. На заводе нет дела до хоккеистов. Комсомольская организация выпустила команду из поля зрения. И сколько горечи было в словах Сорокина и Ушакова, когда они говорили, что на заводе их команду не знают, не любят.

Есть, конечно, еще много различных обстоятельств, мешающих нормальным выступлениям "Мотора". Например, плохой лед на коробке стадиона (завод никак не может сделать заливочную машину), отсутствует горячий душ, имеются какие-то просчеты в работе тренеров. Но главная беда - обособленность.

"Мотор" на распутье. И только с помощью общественности, заводского комсомола сможет определить свою верную дорогу. "Мотор" может и должен стать боеспособной командой".

Это мнение Александра Машкина. Весьма поверхностное суждение о команде: комсомол, стенная печать, заливочная машина, плохой лед, разговор по душам и т. д. Почему не хотят совершенствоваться игроки? Вот вопрос...

Лично мое мнение к произошедшей ситуации однозначное - Анатолий Константинович Сорокин как старший тренер был недостаточно требователен к игрокам, прощал им и нарушение режима и игровой дисциплины. Он быстро понял, что работать в Барнауле он долго не будет и поэтому "доигрывал" сезон. Попросту отпустил "вожжи". Команда - это сложный механизм, и он чувствителен к разного рода отношению к нему. Большинство ребят того времени были очень молоды, и бесконтрольность, самопредоставленность и сыграли здесь решающую роль. Нет, тренер пытался что-то исправить, но, наталкиваясь на равнодушие спортивных и заводских чиновников, которым команда была не очень нужна, опустил руки, и команда стала играть по настроению: получается игра - цепляются за нее, бывает, вырывают очки с кровью, а если не складывается - доигрывают. Отсюда и резкие перепады в результатах.

Со слов игроков "Мотора" того периода знаю, что Сорокин очень скучал и по дому и по жене, которая жила и работала в Москве. Какая уж тут работа может быть всерьез? Поэтому Константиныча уважали как бывшего классного игрока, умеющего объяснить и показать, но он не был наделен талантом жесткого руководителя и его не боялись, слушали между ушей, а делали все по-своему - как получится.

Такая игра, анархичная, в свое удовольствие, давала странные результаты: на выезде команда играла лучше, чем дома. На мой взгляд - все было закономерно. Дома, в общаге на 1-й Западной, где жили иногородние хоккеисты - своеобразный "Шанхай" - что хочу, то и делаю. То местные хоккеисты "подключатся", то новоявленные дружки-благодетели что-нибудь придумают "интересное". И получается: что тренируешься - что не тренируешься... можешь и выиграть даже. Но чаще были поражения, тяжелые, жестокие, после которых стыдно было показаться перед зрителями. И тогда "оскорбленные" такой "несправедливостью" хоккеисты играли на износ, компенсируя свои технические пробелы уязвленным самолюбием. Тогда им казалось, что их не понимают... Так считали в свое время и Евтушенко, и Извеков, и. Гуляев, и Спирин - все, кстати, физически одаренные хоккеисты, но тем не менее рано ушедшие из жизни. Почему? А потому что просто наплевательски относились к своему таланту, здоровью, играя, как я уже говорил, то в свое удовольствие, то на износ. Такие перепады в нагрузках аукнулись им через много лет. А тогда они слышали соответственно то аплодисменты, то свист трибун. Они прошли "огонь и воду", а вот "медные трубы" не смогли...

Что же говорят чаще всего хоккеисты, чья карьера была удачной, но так и не достигла желаемого результата? Эх, дураки же мы были молодыми... Эх, вернуть бы все назад... Вот я бы тогда... Ведь приглашали в высшую лигу, а я не пошел...

А почему не пошел? - спрашиваю. А зачем? Здесь его все знают, не пропадет, а там все сначала надо доказывать, кто ты есть. Здесь просто удобно. Сейчас не выиграл, завтра выиграю... Не все так думали, конечно, но были... были и такие. Они и тогда были, есть и сейчас, даже больше развелось, наверно. Опыт клеток, генезис...

Что имеем на выезде? Приехали, разместились в гостинице все вместе. Всё на виду - это не лучший вариант, но дисциплинирует. Суточные получили - больше никто не даст, здесь домашних дружков нет. Вот и думай своей головой, решай. Дома втроем-вчетвером взяли одну бутылочку, посидели, поговорили всласть, все хорошие, вопросов нет. Никто не видит. На выезде все, как в аквариуме рыбы. Трое взяли, а остальные двадцать видят, а завтра игра. Думай своей головой, решай, доказывай коллективу, что это тебе необходимо для завтрашней победы. Попробуй завтра сыграть плохо, да тебе голову оторвут тут же.

Что-то уверенность куда-то пропала. Нет, лучше не будем, завтра - после игры... А после игры в гостях, когда тебя "отметелили" на глазах у судьи, а он куда-то смотрел мимо, когда тебя "навозили" так, что у тебя дрожат от усталости ноги и есть не хочется, когда из тебя все вышло через пот и ты думаешь как бы доползти до кровати... Вот тогда я тебе и налью... Но вряд ли тебе этого захочется. Сейчас тебе ничего не хочется, это я знаю по себе...

Вот когда нет дисциплины, тогда и бывают всякие неожиданные результаты. Выезд всегда мобилизует: ты твердо знаешь, что если сыграешь как дома - проиграешь. Здесь все другое: и лед, и бортики, и судьи не те, что дома, и для зрителя ты чужой, а для команды хозяев - ты враг. Ты приехал в гости отобрать у хозяев победу - деньги за нее, хочешь посадить их семьи на хлеб и воду? Ну, подожди немного, сейчас выйдешь в "загон" и сразу поймешь, для чего ты приехал... Об тебя сломают клюшку, набьют морду, но просто так тебе деньги не отдадут. Не мечтай, что вот сейчас забьем шайбу и дальше будет проще. Не будет. Будет еще тяжелее. Ты пробовал отобрать у чужой собаки кость? Нет? Попробуй, и ты поймешь, что такое выигрывать у хозяев...

Но ведь выигрывали же - значит, могли играть...